1914
Январь. 3.01 — «Бродячая собака» в зале по Малой Конюшенной, д. 3, организовала «Собачью карусель» с участием актеров, живописцев, поэтов, музыкантов. В первых числах января (6?) Гумилев познакомился с Т. В. Адамович. 10.01 — заседание «Цеха поэтов», участвовал В. Хлебников. 16.01 — Гумилев присутствовал на лекции Г. И. Чулкова «Пробуждаемся мы или нет?» в зале Тенишевского училища и выступил в прениях (с Городецким и Мандельштамом) в защиту акмеизма, присутствовал А. Блок. 18.01 — Гумилев присутствовал на «Вечере Случевского» у Д. И. Коковцова. 20.01 — Гумилев выступал на заседании ОРХС, состоявшемся в связи с приездом Вяч. Иванова. 26.01 — в «Бродячей собаке» состоялся большой «Вечер лирики», на котором выступили Гумилев, Ахматова, Кузмин, Пяст, Р. Ивнев, Г. Иванов, Мандельштам, Тэффи и др. В «Северных записках» № 1 была напечатана статья Гумилева о французском поэте Ф. Вьеле-Гриффене и его перевод поэмы «Кавалькада Изольды». После почти годичного перерыва в январском «Аполлоне» появились новые гумилевские «Письма о русской поэзии». Изменился их характер, — теперь это не краткие рецензии, а скорее развернутые статьи о творчестве поэтов, выпустивших новые книги или чем-то заинтересовавших автора «Писем». Так, большая часть январского обзора посвящена В. Хлебникову, не выпустившему еще отдельной книги. Данью памяти учителю можно считать заметки о «Фамире-кифареде» И. Ф. Анненского. Высоко оценивает Гумилев вышедшие в 1913 г. «Камень»), В. Комаровского («Первая пристань» — для автора единственная). Кроме этих книг рассмотрены «Громокипящий кубок» И. Северянина, «Жемчужные светила» Ф. Сологуба и анонимные «Стихи Нелли». В январе в футуристическом альманахе «Рыкающий Парнас» был помещен коллективный манифест «Идите к черту!». В манифесте, в частности, говорилось: «...свора адамов с пробором — Гумилев, С. Маковский, С. Городецкий, Пяст <...> начала кружиться пестрым хороводом вокруг утвердившихся футуристов...» Среди подписавших манифест В. Маяковский, В. Хлебников, И. Северянин и др.
В начале февраля Гумилев выступил в редком для себя публицистическом жанре: в журнале «Нива» № 5 помещена статья «Умер ли Менелик?», освещающая политическую ситуацию в Абиссинии; статья завершается одной из переведенных Гумилевым абиссинских песен. 8.02 — Гумилев выступал на литературном диспуте в Психоневрологическом институте. Вечером присутствовал на традиционном ужине участников романо-германского семинара в ресторане «Малоярославец», там записал в альбом Ф. Фидлера акростих. В ресторане был сделан коллективный снимок, а после ужина Гумилев уговорил Ф. Фидлера сходить в «Бродячую собаку», — «в первый и в последний раз», — записал Фидлер в дневнике. Там в этот вечер проходил организованный футуристами диспут «О новом слове», но они, видимо, на него опоздали. 12.02 — у Адамовичей собрались Гумилев, Кузмин, Божерянов, Ивнев, Мандельштам, Каннегиссер, Н. К. Бальмонт, сын поэта. 24.02 — Гумилев был в театре (?), встретился там с Кузминым. 25.02 — в ОРХС в помещении редакции «Аполлона» (Разъезжая, 8) Гумилев прочитал свою новую эпическую поэму «Мик и Луи» и изложил свои мысли о современном эпосе. В прениях выступили Городецкий, Чудовский, Недоброво, Волынский, Ауслендер, Лозинский и др. Продолжая занятия в университете, на весенний семестр Гумилев записался на лекции по романской филологии и истории испанской литературы (Д. К. Петров), на лекции по французской литературе и старофранцузскому языку (В. Ф. Шишмарев), по немецкой филологии, греческой литературе, античной религии. Из новых курсов записался на лекции по истории французской революции (Кареев). Это был его последний семестр в университете.
Март. — Гумилев с Ахматовой посетили Кардовских; по словам Ахматовой, записанное ею по просьбе хозяйки дома стихотворение в альбом на самом деле принадлежало Гумилеву. 7.03 — Гумилев с Ахматовой были в «Бродячей собаке» на концерте певицы Леони Фейнгль и пианистки И. С. Миклашевской. 15.03 — вышли «Четки» Ахматовой; по ее воспоминаниям, «Гумилев, когда мы обсуждали тираж, задумчиво сказал: «А может быть, ее придется продавать в каждой мелочной лавке...» 21.03 — Гумилев с Ахматовой были у Н. С. Кругликова, там же — М. Кузмин, Городецкие, Зноско-Боровские, Белкины и др. 22.03 — Гумилев присутствовал на «Вечере Случевского» у Н. Н. Вентцеля. С 17 по 24 марта в «Бродячей собаке» прошло несколько вечеров в честь «короля поэтов» Поля Фора. 28.03 — Гумилев присутствовал на «Вечере танцев XVIII века» Т. П. Карсавиной в «Бродячей собаке». Специально к вечеру был выпущен сборник «Тамаре Платоновне Карсавиной „Бродячая собака”». Изящно изданный, он включал приветственное слово Н. Евреинова и посвященные ей стихи Гумилева, Ахматовой, Кузмина, Г. Иванова, Потемкина, а также живописные портреты, статьи и ноты. Указанная на сборнике дата «26 марта 1914» связана с тем, что в последний момент время проведения вечера было изменено. 31.03 Гумилев был объявлен среди участников диспута после проведенного в «Бродячей собаке» доклада В. Пяста «Театр слова и театр движения». В марте, с выходом последнего номера (№ 9/10), прекратил свое существование журнал «Гиперборей»; Гумилев поместил в нем три стихотворения. Кроме этого, отдельные стихотворения были напечатаны в журналах «Златоцвет» и «Новая жизнь». Но важнее те мартовские публикации, которые раскрыли возможности Гумилева-переводчика. В первых числах марта отдельной книгой вышел перевод «Эмалей и Камей» Т. Готье (стихотворное посвящение М. Лозинскому на книге подписано 1 марта; к этому дню была отпечатана тетрадка со стихами, но еще обсуждалось внешнее оформление). Впервые вышедший «русский» Готье привлек к себе внимание критики. Большинство высоко оценили работу переводчика. Появились рецензии С. Городецкого, Н. Венгрова, А. Левинсона, Л. Войтоловского, Н. Абрамовича, а также ряд анонимных или подписанных инициалами заметок в «Златоцвете», приложении к «Ниве», «Новом времени», «Петроградских вечерах» и др. Помимо Готье в «Северных записках» (№ 3 и № 4) был опубликован гумилевский перевод пьесы Роберта Браунинга «Пиппа проходит». По просьбе С. Ауслендера Гумилев перевел стихотворные строки для подготовленной его приятелем книги рассказов Г. Мопассана «Сестры Рондоли» (вышла в «Университетской библиотеке», № 942, 1916 г.). К марту этого года относятся первоначальные планы учреждения цикла лекций по стиховедению — «литературный политехникум»; в качестве лекторов Гумилев предлагал В. А. Чудовского и Е. А. Зноско-Боровского, но эти кандидатуры не устраивали Городецкого, — одна из причин последовавшего конфликта. К проекту «Литературного политехникума» Гумилев вернулся в 1919 году.
— на первом представлении «Балаганчика» и «Незнакомки» А. Блока, поставленных Вс. Мейерхольдом в Тенишевском зале, были многие петербургские поэты; после спектакля разгорелся спор между Гумилевым, который говорил, что постановка прекрасна, и Кузминым, считавшим все это невероятным вздором. 13.04 — Гумилев выступал в «Бродячей собаке» в прениях после доклада М. Кузмина о современной русской прозе. 15.04 — в комнате Гумилева в Тучковом переулке произошел резкий разговор с Городецким, прерванный приходом В. Шилейко. 16.04 — в продолжение прерванного разговора Городецкий прислал Гумилеву письмо, тон которого он счел «совершенно неприемлемым»; тут же последовал ответ, в котором Гумилев изложил свои взгляды на спорные вопросы, — об акмеизме, «Цехе поэтов», издательстве «Гиперборей». Городецкий писал Гумилеву, что «от акмеизма ты сам уходишь, заявляя, что он не школа; также и из Цеха, говоря, что он погиб...». Вечером того же дня они встретились в ресторане «Кинши» (угол Второй линии и Большого проспекта, — в этот ресторан Гумилев с Ахматовой иногда ходили завтракать, когда жили на «Тучке»), после чего отношения до известной степени восстановились. Фактически же распад «Цеха» и их расхождение было предрешено. 22.04 — Гумилев выступал в прениях по докладу Е. Г. Лисенкова об акмеизме, состоявшемуся в «Обществе поэтов». 25.04 — на заседании Всероссийского литературного общества Гумилев сделал теоретический доклад «Об аналитическом и синтетическом искусстве», там же выступали Городецкий, Мандельштам, Зенкевич. В апреле редакция иллюстрированного журнала «Лукоморье» предложила молодым поэтам печататься на его страницах; было напечатано одно стихотворение Гумилева (позже журнал печатал стихи и давал рецензии на книги Гумилева и его окружения).
Май — июнь. «Бродячая собака», начинался «спокойный» летний сезон. В очередном номере «Аполлона» (№ 5) Гумилев опять поместил развернутые рецензии на новые поэтические книги: С. Городецкого («Цветущий посох»), Анны Ахматовой («Четки»), П. Радимова («Земная риза»), Г. Иванова («Горница»), В. Ходасевича («Счастливый домик»), на французскую антологию русских поэтов Жана Шюзевиля. 20 мая Гумилев с Ахматовой уехали в Слепнево. 1 июня Гумилев в письме приглашал в Слепнево М. Лозинского, но тот приехать не смог. Через две недели Ахматова одна уехала в Петербург, Гумилев просил ее продать в «Ниву» очерк «Африканская охота» (напечатан в «Ниве», 1916, № 8). Из Петербурга Ахматова уехала в Дарницу под Киевом. Гумилев в середине июня уехал в Вильно, а оттуда в Либаву (Лиепая в Латвии). В Либаве пробыл до конца июня.
Июль. В начале месяца Гумилев вернулся в Петербург. 5.07 — он был в гостях у брата Дмитрия на 5-летии со дня его свадьбы. 6.07 — уехал в Териоки, остановился в пансионе «Олюсино», комната № 7. 9.07 — написал Лозинскому, жившему по соседству, просил его приехать, но тот по семейным обстоятельствам должен был срочно вернуться в Петербург. Послал письмо Ахматовой: «...У Чуковского я просидел целый день; он читал мне кусок своей будущей статьи об акмеизме, очень мило и благожелательно. ...Вчера беседовал с Маковским, долго и бурно. ...Я пишу новое письмо о русской поэзии — Кузмин, Бальмонт, Бородаевский... Потом статью об африканском искусстве... Меланхолия моя, кажется, проходит...» В середине июля Ахматова вернулась в Слепнево. 15 июля Австрия объявила войну Сербии. «Пахнет войной» — записал Блок в дневнике. Гумилев вернулся в Петербург и остановился у Шилейко на Васильевском острове, 5-я линия, 10 (этот же адрес под именем Гумилева Н. С., как советника ОРХС, значится в справочнике «Весь Петербург» на 1915 г.). Гумилев с Городецким и Шилейко присутствовали при разгроме германского посольства, участвовали в манифестациях в поддержку сербов: «...музицировал с Мандельштамом, манифестировал с Городецким, а один написал рассказ и теперь продаю его...» — написал он Ахматовой в Слепнево, сообщив, что срочно выезжает к ней. 18 июля в 10 часов вечера Германия объявила войну России. Ахматова получила письмо 19 июля. 20 июля был опубликован «Высочайший манифест», в этот же день Гумилев написал свое первое «военное» стихотворение, посвященное родившемуся сыну М. Лозинского: «Вот голос, томительно звонок... Зовет меня голос войны...» Решение идти на войну уже принято... 23 июля Гумилев приехал в Слепнево. 24 июля они уже вернулись — в Петроград. Остановились у Шилейко. В этот день газеты опубликовали «Правила о приеме в военное время охотников на службу в сухопутные войска». На следующий день Гумилев с Ахматовой уехали домой в Царское Село, и Гумилев начал собирать необходимые документы для поступления на военную службу. 30 июля он получил медицинское свидетельство, в котором сказано, что он «оказался не имеющим физических недостатков, препятствующих ему поступить на действительную военную службу, за исключением близорукости правого глаза и некоторого косоглазия, причем, по словам г. Гумилева, он прекрасный стрелок». 31 июля полицией Царского Села ему было выдано свидетельство «об отсутствии опорачивающих обстоятельств, указанных в статье 4 сих правил». К началу августа все документы были собраны. В июльском номере «Русской мысли» были опубликованы последние «мирные» стихи...
для гвардейских кавалерийских полков, составлявших 1-ю и 2-ю гвардейские кавалерийские дивизии. 13 августа Гумилев прибыл в место расквартирования полка, в поселок Кречевицкие Казармы под Новгородом. Ежедневно проходили учения. 24 августа он был зачислен на жалованье в Лейб-Гвардии Уланский Ее Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны полк.
Почти весь сентябрь Гумилев оставался под Новгородом. На несколько дней к нему приезжала Ахматова. Л.-Гв. Уланский полк, входивший в состав I Армии с начала войны, участвовал в боях с конца июля, совершил рейд в глубь Восточной Пруссии, но в начале сентября вынужден был отойти в пределы России. С 9 сентября полк был отправлен на отдых в г. Россиены (Расейняй в Литве). Туда и был направлен 23 сентября второй маршевый эскадрон Л.-Гв. Уланского полка, в который вошел Гумилев. 30 сентября маршевый эскадрон прибыл в полк, и 190 вольноопределяющихся рядового звания (такой чин был у Гумилева в начале войны) были поставлены на довольствие. Гумилев был определен в 1-й эскадрон, или эскадрон Ее Величества (ЕВ), командовал которым ротмистр князь И. А. Кропоткин. Командиром Л.-Гв. Уланского полка был полковник (с 1.01.1915 — генерал-майор) Д. М. Княжевич. Непосредственным начальником Гумилева, командиром взвода, был поручик М. М. Чичагов.
В начале месяца — полковые учения. «...Я уже чувствую осень и очень хочу писать», — сообщал он Ахматовой в письме из Новгорода, а в начале октября уже посылает первое стихотворение. Одновременно ведет дневник, ставший впоследствии «Записками кавалериста». 14 октября полк был временно включен в состав 1-й отдельной кавалерийской бригады генерала Майделя и переведен в район города Владиславова (Кудиркос-Науместис в Литве). 17.10 — Гумилев участвовал в первом бою. В этот день пехота взяла Владиславов. 18.10 — уланы вошли в город. Кавалерии было поручено разведывать неприятеля. 20.10 — началось наступление немцев и сильный обстрел Владиславова. 25.10 — Гумилев участвовал в начале второго наступления в пределы Восточной Пруссии. 26.10 — участвовал во взятии Шиленена и Вилюнена. 27.10 — Л.-Гв. Уланский полк был отозван в Россиены, а затем расположился на отдых в Ковно.
— пишет из Ковно письмо М. Лозинскому. В Ковно — до 9.11. В этот день началась переброска на другой фронт. С эшелоном через Гродно, Белосток, Малкин, Пиляву Гумилев прибыл 13.11 в расположенный в Южной Польше Ивангород. С 13 по 16 ноября — переход полка через Радом, Потворов, Кльвов, Ново-Място, Уязд до железнодорожной станции Колюшки. До 18.11 полк стоял рядом со станцией в д. Катаржинов. Вечером был получен приказ срочно перейти в район г. Петрокова. К утру 19.11 полк прибыл в район деревень Камоцын и Литослав. В этот день началось немецкое наступление. Два дня прошли в непрерывных боях, особенно тяжелый бой был 20.11, когда главный удар пришелся на Уланский полк. Гумилев принимал участие как в бою, так и в ночной разведке после боя, когда надо было выяснить расположение неприятеля. Только под утро 21.11 уланы отошли на бивак в д. Мзурки. Полк успешно сдержал наступление противника, что позволило укрепить позиции у Петрокова. За бой и ночную разведку Гумилев вместе с другими 65 уланами был представлен к награждению Георгиевским крестом. Любопытно, что именно 21 ноября в Петрограде состоялся первый после начала войны «Вечер поэтов» в «Бродячей собаке». Среди выступавших — Ахматова, Мандельштам, Кузмин и др.; в программе было объявлено о чтении стихов Н. Гумилева... С 21 по 27 ноября — участие в разведывательных разъездах, перестрелка. 28.11 уланы отошли на отдых за Петроков, в Лонгиновку. 30.11, в воскресенье, Гумилев присутствовал на торжественном богослужении и панихиде по всем убитым в эту войну чинам полка.
С 1.12 начался отход всего корпуса, которым командовал Гилленшмидт, за реку Пилицу. Л.-Гв. Уланскому полку было поручено прикрывать отход. Гумилев был назначен для связи полка со штабом Уральской казачьей дивизии. 2.12 его эскадрон находился при Уральской казачьей дивизии в Роспрже. 3.12 противник занял Петроков. В ночь с 3 на 4 декабря Гумилев со штабом Уральской дивизии перешел за Пилицу в д. Скотники. Там он познакомился с ксендзом, в доме которого расположился штаб. Вечером он присоединился к своему полку, и с 4 по 7 декабря полк отходил к Крушевцу. С 7 по 10 декабря Гумилев участвовал в боях у переправ через р. Пилицу около местечка Иновлодзь. До конца месяца полк оставался на тех же позициях, либо выставляя сторожевое охранение на участке реки от Иновлодзи до Козловца, либо отходя на отдых в район Држевицы. Одну из таких недель отдыха, с 18 по 25 декабря, Гумилев использовал для поездки в Петроград. Пробыл там всего три дня. Посетил «Бродячую собаку», познакомился там с английским журналистом К. Бехгофером, описавшим эту встречу в одном из «Писем из России», напечатанном в газете «The New Agе» 28 января 1915 г. В «Собаке» прочитал стихотворение «Наступление». 24.12 — Гумилев выехал из Петрограда. Именно в этот день в Уланском полку был зачитан приказ № 30 по Гвардейскому Кавалерийскому корпусу о награждении Георгиевскими крестами «за отличие в делах против германцев». Первым в списке награжденных Георгиевским крестом 4 степени значится Н. Гумилев. Ахматова вспоминала, что на Рождество 1914 года она провожала Гумилева на фронт до Вильно, там они ночевали в гостинице, окна которой выходили на ворота Аушрос, и из окна они наблюдали молящихся, на коленях двигавшихся к церкви. Из Вильно Ахматова уехала на несколько дней к матери в Киев, а Гумилев — к себе в полк. 26 декабря уланы опять заступили в сторожевое охранение и простояли на позициях до 30 декабря. В конце года появились первые после начала войны публикации Гумилева: в «Аполлоне» № 10 — «Наступление», в «Отечестве» № 4 — «Война», в «Новой жизни», в приложении к «Ниве».
1915
— Гумилев написал Лозинскому, что «в полку меня ждал мой собственный Георгий». До 12 января уланы стояли на прежних позициях, а затем были отправлены на отдых в район Шидловца и расположились в д. Кржечинчин, где простояли до начала февраля. В конце января Гумилев еще раз посетил Петроград. На этот раз — с Георгиевским крестом и в чине унтер-офицера, который ему присвоили 15 января за отличия в делах против германцев. Афиша «Бродячей собаки» гласила: «27 января 1915 года. Вечер поэтов при участии Н. Гумилева (стихотворения о войне и др.). Участвуют Анна Ахматова, С. Городецкий, М. Кузмин, Г. Иванов, О. Мандельштам, П. Потемкин, Тэффи». Об этом вечере написали газеты «Петроградский курьер» и «Биржевые ведомости». 28.01 — Гумилев читал свои стихи в романо-германском кружке. Посетил он с Ахматовой и М. Лозинского, там, в присутствии В. Шилейко, Н. Недоброво, В. Чудовского, Ахматова впервые прочитала поэму «У самого моря». 30.01 — Гумилев был у Городецкого, застал там Г. Чулкова.
— март. «Биржевые ведомости». 1.02 — в газете было опубликовано стихотворение «Священные плывут и тают ночи...», а 3.02 началась публикация «Записок кавалериста». Помимо этого, стихи Гумилева стали появляться в «Вершинах», в «Новом журнале для всех», в «Новой жизни». Пока Гумилев оставался в Петрограде, в Ивангороде началась погрузка его дивизии в эшелон; с 7 по 9 февраля Л.-Гв. Уланский полк был перевезен через Холм, Брест, Лиду, Вильно в Олиту (Алитус в Литве). Гумилев, видимо, присоединился к полку либо в Вильно, либо в Олите. 10 января Уланский полк выступил из Олиты и перешел в район Балкосадзе. Была поставлена задача войти в соприкосновение с неприятелем и произвести усиленную разведку вокруг Серее (Сейрияй в Литве). Гумилев участвовал в ежедневно высылаемых разъездах. Разведка усложнялась тем, что резко похолодало, начались метели. Постоянно происходили столкновения с немецкими частями, в полку было много раненых и заболевших. 22.02 — началось наступление русской армии, немцы были выбиты из Серее, и дивизия начала преследовать неприятеля. Головным был назначен Л.-Гв. Уланский полк. К вечеру уланы достигли д. Куцюны, но неожиданно натолкнулись на отряд противника, и всю ночь Гумилев со своим эскадроном провели в сторожевом охранении, прикрывая конную артиллерию. В следующие два дня наступление продолжалось, 24.02 были заняты Сейны (Польша), и уланы дошли до Краснополя. Однако 25.02 немцы опять перешли в наступление, и Уланский полк отошел к югу на Копциово (Капчяместис). 26–27 февраля полк располагался в районе д. Кадыш (Гродненская обл.), а 28.02 перешел в Лейпуны (Лейпалингис). Опять — непрерывные разъезды, один из них, дальний, с поручиком Чичаговым на Шадзюны. Во время этого разъезда было обнаружено проволочное заграждение, и Гумилев с товарищами едва не попали в засаду. 1 марта Гумилев провел на главной заставе в Салтанишках. 2 марта — новое наступление русской армии. Дальний разъезд с корнетом князем С. А. Кропоткиным. Был сильный мороз, и во время этого разъезда Гумилев заболел. Несколько дней он оставался в строю, однако после того, как он обратился к полковому врачу, его отправили на излечение. Через Ковно он в десятых числах марта попал в Петроград и был помещен в лазарет деятелей искусства на Введенской ул., № 1. Последующие два месяца Гумилев находился то в лазарете, то дома в Царском Селе. 23.03 — в Царском Селе Гумилева навещал С. Ауслендер. С пребыванием Гумилева в лазарете весной связаны стихотворения «Сестре милосердия» и «Ответ сестры милосердия» (опубликованы в альманахе «Петроградские вечера» № 4). Они оба обращены к А. Бенуа, дочери архитектора Л. Н. Бенуа. Ей посвящено и стихотворение «Средневековье». 3 марта, когда Гумилев был еще на фронте, прекратила свое существование «Бродячая собака». Она была закрыта распоряжением градоначальника за незаконную торговлю вином. 5 марта Гумилев был уволен из университета «за неуплату».
— май. свидетельства его публичных выступлений за эти месяцы, болел он серьезно. В мае была продолжена публикация «Записок кавалериста». 12 мая «Биржевые ведомости» поместили также его «Оду Д’Аннунцио». Публиковались стихи в «Новом журнале для всех», в «Вершинах», в «Голосе жизни». При прохождении медицинской комиссии Гумилева по состоянию здоровья признали негодным к военной службе, однако, как и в начале войны, ему удалось переубедить врачей, и в мае он снова на фронте. Полк в это время находился в районе Ковно и Мариамполя, однако активных боевых действий не велось.
Июнь. До конца июня Л.-Гв. Уланский полк находился на Мариампольской позиции, защищая дефиле у Даукше, Новополе и Яворова. 24 июня в Олите началась погрузка дивизии в эшелон, который отправился в путь и, через Гродно, Барановичи, Брест, 27 июня прибыл во Владимир-Волынский. С 28 по 30 июня уланы перешли в Менчицы.
Июль. Джарки. Под утро началась сильная атака противника. Была поставлена задача удерживать позиции до подхода пехоты. Главный удар пришелся как раз на тот эскадрон, в котором находился Гумилев. Временами расстояние до противника не превышало 50 шагов. Только после получения приказа начался отход эскадрона, причем были спасены два пулемета. Необходимо было пройти более версты по открытой местности под сильным оружейным и артиллерийским огнем. Гумилев помогал везти пулемет. После отхода к д. Заболотце бой продолжался весь день. К вечеру подошли пехотные части, и в результате удачно проведенной операции удалось взять в плен свыше 800 австрийцев. За этот бой Гумилев был представлен к награде и приказом по 2-й Гвардейской Кавалерийской дивизии от 5.12.1915 за № 148б он был награжден Георгиевским крестом 3 степени. Всего за этот бой награды получили 86 улан. До 11.07 полк стоял в резерве в д. Биличи. С 11 июля начался отход армии вдоль Буга на север. Уланский полк с 11 по 15 июля перешел на левый, занятый противником, берег Буга, чтобы прикрывать отступление пехотных частей. С 15 по 17 уланы перешли в Лушков, а затем, в авангарде отходящих частей, двигаясь по правому берегу Буга, Уланский полк делал остановки: 18–19.07 — в Погулянках; 20.07 — в Штуне; 21.07 — в Ровно; 21–27.07 — отдых в Столенских Смолярах; 28–29.07 — в Забужье. За это время — три письма Ахматовой. 31 июля — первое за время перехода столкновение с противником у Собибора. В Собиборе Гумилев посетил брошенный помещичий дом, который тем же вечером был сожжен.
— сентябрь. Ф. Сологубом в пользу ссыльных революционеров. Ахматова читала стихи. По ее словам, Гумилев не читал, так как был в военной форме и счел неудобным выступать. Через несколько дней он вернулся в полк, продолжавший отход вдоль Буга. С 6 по 10 августа полк стоял на отдыхе в д. Медно. Видимо, в эти дни Гумилев и был в Петрограде. 11.08 начался отход от Буга на Кобрин и далее на Слуцк. Через Радваничи (13.08), Борисово (14.08), Кустовичи (15–16.08), Воротно (17.08), Угляны (18–20.08), Ново-Пески (21–25.08) Уланский полк отошел за реку Ясельду и занял оборону па переправах у дд. Стригин и Здитово. Там было столкновение с противником. После смены кавалерии пехотными частями в ночь с 25 на 26 августа, пройдя 50 верст, полк встал на бивак в д. Озерец. Там — недельный отдых, а затем начался отход за Огинский канал. 1.09 эскадрон, в котором служил Гумилев, был оставлен у д. Козики для прикрытия единственной дороги. Затем, вслед за остальными частями, уланы отошли за Огинский канал. Со 2 по 4 сентября полк стоял в Логишине, ведя наблюдение за каналом. С 5 по 9 сентября уланы расположились в Рудно. 10 сентября эскадрон Гумилева неожиданно попал под артиллерийский обстрел со стороны собственной батареи. До конца года Л.-Гв. Уланский полк оставался на позициях вдоль Огинского канала, однако Гумилев туда уже не возвращался. Приказом по полку № 433 от 22.09.1915 он был откомандирован в школу прапорщиков и уехал в Петроград. Поселился в Царском Селе. За время его последнего отсутствия у Ахматовой умер отец (25.08). Летом, в июне, была продолжена публикация «Записок кавалериста», отдельные стихотворения напечатали «Вершины» и «Русская мысль».
— декабрь. «Альциона» А. М. Кожебаткиным, приехавшим договориться с Ахматовой об издании ее новой книги. Кожебаткин предложил и Гумилеву издать его «Колчан», на что Гумилев согласился и одновременно предложил еще ряд книг бывших участников «Цеха поэтов» (к этому времени распавшегося). Устраивал Гумилев осенью литературные собрания, частично заменявшие «Цех»; на них бывали О. Мандельштам, B. Шилейко, М. Лозинский, М. Струве, М. Тумповская и др. Осенью состоялось знакомство с молодой поэтессой М. Е. Левберг-Купфер. С 15 по 30 октября Ахматова лечилась в санатории в Хювиньке (Финляндия). Гумилев дважды приезжал туда. Во второй раз он забрал Ахматову, и они вернулись в Царское, где оставались до весны 1916 года. 21 ноября Гумилев был на «Вечере Случевского» у В. П. Лебедева (Дмитровский пер., д. 9, кв. 5). На этом собрании в члены кружка баллотировался C. М. Городецкий. Гумилев беседовал с Ф. Фидлером, о чем имеется запись в его дневнике: «Я спросил Гумилева, который принимал участие в военных действиях на трех фронтах, приходилось ли ему быть свидетелем жестокостей со стороны немцев. Он ответил: „Я ничего такого не видел и даже не слышал! Газетные враки!” — „Значит, немецкую жестокость Вы испытывали только тогда, когда были моим учеником в гимназии?” — спросил я. Он подтвердил, засмеявшись». 12 декабря Гумилев был на заседании ОРХС, посвященном общей теории стихосложения и прошедшем под председательством Н. В. Недоброво. 19.12 — Гумилев посетил «Вечер Случевского» у В. П. Авенариуса. Это было юбилейное (50-е) собрание Кружка, и, видимо, последнее, на котором был Гумилев. А за несколько дней до этого вышла новая книга стихов «Колчан», с посвящением Татиане Викторовне Адамович. Самые ранние дарственные надписи на книге — 15 декабря. «Колчан» вобрал в себя стихи, написанные за последние четыре года, и военные стихи составили лишь малую часть. Книга вышла в издательстве «Альциона» — марка издательства проставлена на обложке. Однако, по непонятной причине, все рецензии представляют «Колчан» как книгу издательства «Гиперборей». Несмотря на военное время, появилось множество рецензий на новую книгу Гумилева. Среди их авторов С. Городецкий, С. Парнок, Б. Эйхенбаум, Н. Венгров, М. Тумповская, Д. Выгодский, К. Липскеров, Г. Чулков, П. Владимирова, И. Гурвич, И. Оксенов, Б. Олидорт и др. (ряд рецензий подписан инициалами или псевдонимами). В конце года Гумилев публиковал свои стихи в «Новой жизни» и «Лукоморье», в «Альманахе стихов, выходящих в Петрограде», вып. 1, и в «Невском альманахе жертвам войны». С октября была продолжена публикация «Записок кавалериста»
1916
— март. –16 гг., воспользовавшись передышкой, связанной с занятиями в школе прапорщиков и переводом в другой полк, Гумилев реализовал многочисленные литературные замыслы, накопившиеся за несколько лет. Помимо выхода новой книги стихов, в январе в газете «Биржевые ведомости» завершилась публикация «Записок кавалериста»: 17 газетных номеров, выходивших в течение года, составили не разрозненные заметки военного корреспондента, а законченную документальную повесть о службе поэта на войне. В «Аполлоне» № 1 появилась последняя публикация «Писем о русской поэзии», целиком посвященная ближайшим соратникам по бывшему «Цеху поэтов»: О. Мандельштам («Камень»), М. Лозинский («Горный ключ»), Г. Иванов («Вереск»), Г. Адамович («Облака»). Посещая редакцию «Аполлона», Гумилев встречался там с приезжавшим в Петроград из Москвы Вяч. Ивановым, присутствовал на заседаниях ОРХС. 6.02 — Гумилев надписал «Колчан» А. Блоку: «Моему любимейшему поэту Александру Блоку с искренней дружественностью». В феврале, присутствуя на генеральной репетиции спектакля театра марионеток (основанного П. Сазоновым и Ю. Слонимской) «Сила любви и волшебства», обещал написать для Театра пьесу «Дитя Аллаха». Уже 19 марта Гумилев прочитал эту пьесу на заседании ОРХС, было длительное обсуждение, однако поставить ее в театре не удалось (хотя П. Кузнецовым в 1917 году были выполнены эскизы декораций и кукол для этой постановки). В феврале было учреждено объединение литературы, музыки, живописи «Медный всадник», в совет которого включили Гумилева. Первый вечер объединения состоялся 13 февраля. В феврале Гумилев был представлен к производству в прапорщики, и началась переписка между Генеральным Штабом и Л.-Гв. Уланским полком. В марте Гумилев участвовал в подготовке литературного «Альманаха муз»; у В. Кривича он попросил неопубликованные стихи его отца И. Ф. Анненского, сам представил для альманаха упоминавшуюся пьесу «Игра». 24 марта Гумилев, по-видимому, в последний раз посетил заседание ОРХС, на котором В. Шилейко прочитал свой перевод «Хождения Иштар», из вавилонского эпоса. Гумилев еще перед войной, после бесед с В. Шилейко, начинал переводить «Гильгамеша», однако завершить эту работу ему удалось только после войны. 28 марта приказом Главнокомандующего Западным фронтом № 3332 Гумилев был произведен в прапорщики с переводом в 5-й Гусарский Александрийский полк.
Апрель. в полку праздновали Пасху, а в газете «Одесский листок» (!) было напечатано ставшее впоследствии знаменитым пророческое стихотворение «Рабочий». С 12 по 26 апреля полк был направлен в окопы по Двине от Лавренской до р. Иван. 13.04 — начался сильный обстрел русских позиций у станции Ницгаль и Авсеевки. 12 и 29 апреля Гумилев дежурил по полку. О начале его службы в Гусарском полку сохранились воспоминания ротмистра С. Топоркова и офицера при штабе В. Карамзина. 30.04 — на торжественном обеде Гумилев прочитал стихотворный экспромт, посвященный командиру его эскадрона А. Радецкому.
Май. С 1 мая резко похолодало. 6 мая Гумилев заболел и был эвакуирован в Петроград. Был обнаружен процесс в легких, и его поместили в лазарет Большого дворца в Царском Селе, где старшей медицинской сестрой работала императрица Александра Федоровна, шеф тех полков, в которых служил Гумилев. Там же он познакомился с великими княжнами Ольгой Николаевной и Татьяной Николаевной. 14 мая Гумилев посетил доклад В. Брюсова «Средневековая армянская поэзия» в Тенишевском зале. 18 апреля в Петрограде открылся сменивший «Бродячую собаку» — «Привал комедиантов». По-видимому, Гумилев бывал там. 12 и 26 мая в «Привале комедиантов» устраивались поэтические вечера. В середине мая Гумилев съездил на три дня в Слепнево. Лечение затягивалось, и Гумилеву было предписано отправиться в санаторий на юг.
— июль. работой, — практически завершил драматическую поэму «Гондла». 7 июля он покинул Ялту и 8 июля был на даче Шмидта в Севастополе у родственников Ахматовой. С женой разминулся на один день. На обратной дороге заезжал в Иваново-Вознесенск, где навестил жившую там у своих родителей А. Н. Энгельгардт. 14 июля Гумилев вернулся в Петроград. 16.07 — он был помещен в царскосельский эвакуационный госпиталь № 131 для медицинского освидетельствования и 18.07 был признан здоровым. Ему было выдано предписание вернуться в полк, и 25 июля Гумилев был в Витенгофе, куда в начале июля перевели Гусарский полк. Полк отошел от линии фронта и составил резерв XII Армии. 26 июля Гумилев был уже назначен дежурным по полку.
каждый день устраивались скачки по пересеченной местности. Об этих состязаниях Гумилев написал матери 2.08. Район, где стоял полк, располагался южнее Зегевольда (Сигулда), недалеко от Лембурга (Малпилс). На мызе Витенгоф (Упеспилс) был штаб Гусарского полка, 4-й эскадрон, в котором служил Гумилев, стоял в Анкориже. Весь месяц шла подготовка к намеченному на 30 августа полковому празднику, на котором должны были разыгрываться призы на скачках. 15 августа очередное дежурство по полку, 17 августа приказом по полку № 240 Гумилев был командирован в Николаевское кавалерийское училище. Еще в начале месяца он писал матери: «...Я поеду на сентябрь, октябрь держать офицерские экзамены. Конечно, провалюсь, но не в том дело, отпуск все-таки будет». 19 августа Гумилев прибыл в Петроград и снял себе комнату на Литейном пр., 31, кв. 14. В августе в приложении к «Ниве» был напечатан давно переданный туда очерк «Африканская охота»; пытался Гумилев издать, но безуспешно, «Абиссинские песни».
— октябрь. «Аполлона» Гумилев прочитал С. Маковскому и М. Лозинскому «Гондлу». В начале осени Г. Иванов и Г. Адамович организовали «Второй Цех поэтов». Гумилева пригласили на первое заседание, которое, как он написал Ахматовой в Севастополь, «провалилось, второе едва ли будет». Однако «Второй Цех» просуществовал до весны следующего года, прошло около семи заседаний, примерно по одному в месяц. На октябрьском заседании Гумилев прочитал начало «Гондлы». В сентябре он опять попал в клинику, — лежал в «Лазарете Обществ Писателей» на Петроградской стороне, где его навестил С. Ауслендер. Это была их последняя встреча. В лазарете написал две рецензии, которые 30 сентября появились в «Биржевых ведомостях» (на сборники М. Струве «Стая» и К. Ляндау «У темной двери»). 23 сентября Гумилев написал первое стихотворное послание студентке Психоневрологического института Ларисе Рейснер. 30 сентября Гумилев с Лозинским были у «Шилейки — пили чай и читали Гомера». Это из письма, посланного Ахматовой 1 октября. Намерение после экзаменов съездить на неделю в Севастополь, где гостила Ахматова, не осуществилось, и, не выдержав экзамены, Гумилев 25 октября возвратился в полк. В сентябре полк, оставаясь в резерве XII Армии, как сказано в полковом деле, «из-за недоразумений с жителями», перешел из района Лембурга в район ж. д. станции Рамоцкое (между Лигатне и Цесисом). Сюда и прибыл Гумилев. Штаб гусар стоял в фольварке Шоре, а 4-й эскадрон располагался в Дайбене.
— декабрь. «...У меня „Столп и Утверждение Истины”, долгие часы одиночества, предчувствие надвигающейся творческой грозы, — писал он Л. Рейснер 8 ноября. — ...Я часто скачу по полям, крича навстречу ветру Ваше имя. <...> Я начинаю писать новую пьесу <...> Здесь тихо и хорошо. По-осеннему пустые поля и кое-где уже покрасневшие от мороза прутья...» Идиллия продолжалась недолго. 18 ноября начался переход к Двине на позиции в районе Фридрихштадта (Скривери) и Кокенгузена (Кокнесе). В течение двух дней Гусарский полк, пройдя Нитау (Нитауре), Юргенбург (Заубе), Фистелен (около Меньгеле), 19 ноября расположился в районе мызы Новый Беверсгоф (Вецбебри). 4-й эскадрон остановился в д. Озолино, штаб полка — в Новом, или Ней-Беверсгофе. Гусарский полк вошел в состав V Армии, и перед ним была поставлена задача оборонять участок на Двине от Капостина до Надзина (около Кокнесе). С 4 декабря отдельные эскадроны были направлены в окопы, но боевых действий в начале декабря не было. 8.12 — Гумилев был в штабе полка, получил 2 письма от Л. Рейснер. 17 декабря произошла смена гусар в окопах, и в связи с приближающимся Рождеством многим офицерам был предоставлен короткий отпуск. 19 декабря Гумилев, воспользовавшись отпуском, приехал в Петроград и неожиданно встретил только что вернувшуюся из Севастополя Ахматову. В тот же день они вместе с Кузьмиными-Караваевыми уехали в Слепнево. Там Гумилев дал прочитать Ахматовой «Гондлу». В Слепневе он пробыл два дня (Ахматова оставалась в Слепневе до середины января) и вернулся в Петроград. Там встретился с Лозинским, читал ему главы из поэмы «Мик», виделся с Л. Рейснер, был в «Привале комедиантов». До 27 декабря Гумилев вернулся в полк. 28.12 — приказом по Гусарскому полку на время нахождения полка в окопах Гумилев был прикомандирован к 5-му эскадрону, и с 29 декабря он с другими гусарами занял окопы вдоль Двины на участке от Капостина до Надзина. В конце года немцы начали проявлять активность, началась частая перестрелка. В окопах, в снегу Гумилев встретил новый, 1917 год...