Поиск по творчеству и критике
Cлово "AVANT"
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Часть текста: в г. Париж, в распоряжении Представителя Временного Правительства Генерала Занкевича и находился в составе управления Военного Комиссара (приказ по русским войскам во Франции №30) — 12/25 июля 1917». Если приказ Занкевича о назначении Раппа комиссаром имел №29, то следующий подписанный Занкевичем приказ непосредственно касался Николая Гумилева. Вот его текст 257 : «Приказ по русским войскам во Франции №30 от 12/25 июля 1917 г. Париж. 5-го Гусарского Александрийского полка прапорщика Гумилева прикомандировываю в мое распоряжение. Представитель Временного Правительства Генерал-Майор Занкевич». Хотя бюрократическая переписка между различными инстанциями по поводу этого назначения продолжалась вплоть до октября, именно с этого момента началась официальная служба Николая Гумилева во Франции. На следующий день канцелярия Занкевича распространила полученное из Петрограда распоряжение 258 : "Передано из канцелярии Генерала Занкевича 13/26 июля 1917 (вх 439). Из Петрограда. На №№230, 251, 299, 332. Военным Комиссаром при Русских войсках во Франции назначаю Раппа. Исп. Ком. Сов. Рабочих и Солдатских депутатов со своей стороны уполномочивает его же быть комиссаром Исполнительного комитета. [...] "Далее в распоряжении повторяется положение Керенского о полномочиях армейского комиссара. В этот же день Рапп был отправлен по служебным делам на запад Франции, в атлантический порт Брест 259 : "Приказ по Тыловому Управлению №9 от 13/26 июля 1917. От Занкевича Раппу выданы проездные деньги за командировку 120 фр. Занкевич Раппу в Брест и обратно, суточных за 2 суток — 221 фр. 25с. ". Как выяснилось, командировка эта была связана с неблаговидной деятельностью Военного Агента графа А. А. Игнатьева, осуществлявшего закупки вооружения для русских войск. Накануне, 26 июля,...
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Часть текста: аскетической морали русской либеральной общественности. Из интеллигентского монастыря внезапно открылся выход в вольный и широкий мир: «Мир прекрасен! Человек свободен!» — так формулирует Вячеслав Иванов настроение первой эпохи символизма. Надо отдаться жизни и пережить ее до конца как можно более непосредственно, напряженно и ярко, вне разделений на добро и зло, на счастие и несчастие; в силе жизненного переживания заключается смысл и оправдание жизни: Будем как солнце! Оно молодое, В этом — завет красоты (1). Будем гореть жизнью, будем принимать и благославлять жизнь и в радости и в горе, и во взлетах ее и в падениях. Но не только к внешней жизни относится это принимающее и благословляющее стремление: новая школа вводит в поэзию все глубокое и богатое содержание отдельной души человеческой; в жизни человека все интересно и ценно, все достойно внимания, что пережито напряженно и ярко; живая личность поэта, обогащенная и углубленная, становится главной поэтической темой. Поэзия этой эпохи носит характер индивидуалистической лирики. Первые символисты были индивидуалистами в своем поэтическом и жизненном чувстве. Их влияние шло навстречу воздействию Фр. Ницше, а также других, тогда у нас впервые открытых поэтов — Ибсена, Д'Аннунцио, Пшибышевского (2). Выступление второго поколения символистов (Вячеслава Иванова, Белого, Блока) относится к началу нового века (около 1900 г.). К этим поэтам наименование символистов приложимо в наиболее тесном и подлинном смысле. Богатство и полнота жизни, красота и яркость земного ...