Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Л"

1. Любовь-отравительница

Входимость: 1. Размер: 6кб.

Часть текста: изданий Пушкина (там было тоже издание Вольтера, которое можно было читать только в лупу). Все уселись с ногами на диваны, и Николай Степанович стал сочинять пьесу. Называлась она "Любовь-Отравительница"; место действия — Испания; эпоха — XIII век. Желания у нас, актеров, были очень пестры: один настаивал, чтобы были введены персонажи итальянской "Комедиа дель Арте" — Коломбина, Пьеро, Арлекин и т. д.; другой непременно хотел, чтобы был кардинал, третий требовал яда и смертей, еще кто-то просил для себя роли привидения. И Николай Степанович шутя, тут же при нас, создал пьесу в стихах. Текст пьесы остался в России. В свое время мы все знали его наизусть, но за сорок с лишним лет стихи стерлись из памяти, кроме немногих отдельных строчек. Вот краткое содержание этой пьесы: Раненый рыцарь, возвращаясь из похода против мавров, попадает в провинциальный монастырь. Монашки ухаживают за ним, и он увлекается послушницей, сестрой Марией. Игуменья узнает об этом и возмущена. Влюбленные удручены; но судьба посылает им помощь в лице кардинала, дяди рыцаря. Возвращаясь из Рима от папы, кардинал по дороге узнает, что его племянник лежит в монастыре раненый, и заезжает навестить его. Кардинал светский и элегантный, и ему сразу ясна ситуация, Он отзывает игуменью в сторону, и между ними происходит очаровательная сцена: кардинал в певучей латинской речи внушает игуменье снисходительность к увлечениям молодежи. Провинциальная игуменья слаба в латыни; она робеет, путается в словах и от конфуза на все соглашается. Фокус Гумилева был в том, что весь разговор был только музыкальной имитацией латыни: отдельные латинские слова и латиноподобные звуки сплетались в стихах, а содержание разговора передавалось только жестами и мимикой.Казалось...

2. Подберезин Борис: Николай Гумилёв. Вызов судьбе. Глава 2. Гримасы семейного счастья

Входимость: 1. Размер: 39кб.

Часть текста: уроков разбегаются по домам девчонки. Смотрел, и сердце замирало от волнения. Какие они все хорошенькие и какие… далёкие. Как обидно – ни одна не подойдёт к нему, такому неуклюжему верзиле. Вот бы эта! Он призвал на помощь всё колдовство своего магнетического взляда. И – о чудо! Она вдруг остановилась, чтобы поправить причёску. Всего несколько секунд – а он не мог оторвать взгляда. Какая грация! «Мимолётное виденье» исчезло, будто привидилось. А он стоял и стоял оглушённый. Потом – нечаянная встреча возле Гостиного Двора. Неужели она?! Конечно! Её нельзя было не узнать. Девочка была с подругой, он с братом Дмитрием. Познакомились. Было это 24 декабря 1903 года. Хрупкая, скуластенькая, носик с горбинкой, лукавый взгляд и гибкая фигурка акробатки – Аня не на шутку пленила его влюбчивое сердце! Ей было четырнадцать. И он, семнадцатилетний гимназист, воспылал не на шутку. Снова встретились, уже не случайно. Он долго и восторженно говорил ей о своих так молниеносно и громоподобно вспыхнувших чувствах. Аня слушала растерянно, с непонятной улыбкой и чуть уловимой, загадочной хитринкой в широко распахнутых больших серых глазах. Как нравилась ему эта девушка – не красавица, но такая экзотическая, нездешняя, таинственная. И через недолгое время внезапно и вдруг принял решение – непререкаемое! Гумилёвское! Она станет его женой! Неслышный и неторопливый, Так странно плавен шаг её, Назвать нельзя её красивой. Но в ней всё счастие моё. И он добьётся этого счастья! Вымолил романтическое свидание. Явился щёголем, с затейливой гирляндой – свататься. Она ждала его на скамеечке под древней ветвистой липой в одном из...

3. Преодолевшие символизм. Виктор Жирмунский. Критика

Входимость: 2. Размер: 78кб.

Часть текста: освобождением от односторонней аскетической морали русской либеральной общественности. Из интеллигентского монастыря внезапно открылся выход в вольный и широкий мир: «Мир прекрасен! Человек свободен!» — так формулирует Вячеслав Иванов настроение первой эпохи символизма. Надо отдаться жизни и пережить ее до конца как можно более непосредственно, напряженно и ярко, вне разделений на добро и зло, на счастие и несчастие; в силе жизненного переживания заключается смысл и оправдание жизни: Будем как солнце! Оно молодое, В этом — завет красоты (1). Будем гореть жизнью, будем принимать и благославлять жизнь и в радости и в горе, и во взлетах ее и в падениях. Но не только к внешней жизни относится это принимающее и благословляющее стремление: новая школа вводит в поэзию все глубокое и богатое содержание отдельной души человеческой; в жизни человека все интересно и ценно, все достойно внимания, что пережито напряженно и ярко; живая личность поэта, обогащенная и углубленная, становится главной поэтической темой. Поэзия этой эпохи носит характер индивидуалистической лирики. Первые символисты были индивидуалистами в своем поэтическом и жизненном чувстве. Их влияние шло навстречу воздействию Фр. Ницше, а также других, тогда...