Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "У"

1. Мик

Входимость: 1. Размер: 34кб.

Часть текста: Отважно племя Гурабе, Давно приучено к борьбе, Но бой ночной — как бег в мешке, Копье не держится в руке, Они захвачены врасплох, И слаб их деревянный бог. Но вот нежданная заря Взошла над хижиной царя. Он сам, вспугнув ночную сонь, Зажег губительный огонь И вышел, страшный и нагой, Маша дубиной боевой. Раздуты ноздри, взор горит, И в грудь, широкую как щит, Он ударяет кулаком... Кто выйдет в бой с таким врагом? Смутились абиссинцы — но Вдруг выступил Ато-Гано, Начальник их. Он был старик, В собраньях вежлив, в битве дик, На все опасные дела Глядевший взорами орла. Он крикнул: «Э, да ты не трус! Все прочь, — я за него возьмусь». Дубину поднял негр; старик Увертливый к земле приник, Пустил копье, успел скакнуть Всей тяжестью ему на грудь, И, оглушенный, сделал враг Всего один неловкий шаг, Упал — и грудь его рассек С усмешкой старый человек. Шептались воины потом, Что под сверкающим ножом Как будто огненный язык Вдруг из груди его возник И скрылся в небе словно пух. То улетал могучий дух, Чтоб стать бродячею звездой, Огнем болотным в тьме сырой Или поблескивать едва В глазах пантеры или льва. Но был разгневан Дух Лесов Огнем и шумом голосов И крови запахом, Он встал, Подумал и загрохотал: «Эй, носороги, ...

2. Поэма о старом моряке. Сэмюэль Тэйлор Кольридж. Перевод Гумилёва

Входимость: 1. Размер: 26кб.

Часть текста: «Что хочешь ты, с огнем в глазах, С седою бородой? Открыты двери жениха, И родственник мне он; Уж есть народ, уж пир идет, Веселый слышен звон». Но держит все его старик: «Постой, корабль там был ...» «Пусти седобородый лжец». Старик его пустил. Свадебный Гость зачарован глазами старого мореплавателя и принужден выслушать его рассказ. Вперил в него горящий взор. Гость – дальше ни на шаг, Ему внимает, как дитя, Им овладел Моряк. Присел на камень Брачный Гость И головой поник; И начал с пламенем в глазах Рассказывать старик. «Корабль плывет, толпа кричит, Оставить рады мы И церковь, и родимый дом, Зеленые холмы. Моряк рассказывает, как корабль плыл к югу при хорошем ветре и тихой погоде, пока не приблизился к Экватору. Вот солнце слева из волны Восходит в вышину, Горит и с правой стороны Спускается в волну. Все выше, выше с каждым днем Над мачтою плывет ...» Тут Гость себя ударил в грудь, Он услыхал фагот. Свадебный Гость слышит музыку; но Моряк продолжает свой рассказ. Уже вошла невеста в зал, И роз она милей, И головы веселый хор Склоняет перед ней. И Гость себя ударил в грудь, Но дальше ни на шаг. И так же, с пламенем в глазах, Рассказывал Моряк. Корабль унесен штормом к Южному полюсу Но вот настиг нас шторм, он был Властителен и зол, Он ветры встречные крутил И к...

3. Подберезин Борис: Николай Гумилёв. Вызов судьбе. Глава 2. Гримасы семейного счастья

Входимость: 1. Размер: 39кб.

Часть текста: Смотрел, и сердце замирало от волнения. Какие они все хорошенькие и какие… далёкие. Как обидно – ни одна не подойдёт к нему, такому неуклюжему верзиле. Вот бы эта! Он призвал на помощь всё колдовство своего магнетического взляда. И – о чудо! Она вдруг остановилась, чтобы поправить причёску. Всего несколько секунд – а он не мог оторвать взгляда. Какая грация! «Мимолётное виденье» исчезло, будто привидилось. А он стоял и стоял оглушённый. Потом – нечаянная встреча возле Гостиного Двора. Неужели она?! Конечно! Её нельзя было не узнать. Девочка была с подругой, он с братом Дмитрием. Познакомились. Было это 24 декабря 1903 года. Хрупкая, скуластенькая, носик с горбинкой, лукавый взгляд и гибкая фигурка акробатки – Аня не на шутку пленила его влюбчивое сердце! Ей было четырнадцать. И он, семнадцатилетний гимназист, воспылал не на шутку. Снова встретились, уже не случайно. Он долго и восторженно говорил ей о своих так молниеносно и громоподобно вспыхнувших чувствах. Аня слушала растерянно, с непонятной улыбкой и чуть уловимой, загадочной хитринкой в широко распахнутых больших серых глазах. Как нравилась ему эта девушка – не красавица, но такая экзотическая, нездешняя, таинственная. И через недолгое время внезапно и вдруг принял решение – непререкаемое! Гумилёвское! Она станет его женой! Неслышный и неторопливый, Так странно плавен шаг её, Назвать нельзя её красивой. Но в ней всё счастие моё. И он добьётся этого счастья! Вымолил романтическое свидание. Явился щёголем, с затейливой гирляндой – свататься. Она ждала его на скамеечке под древней ветвистой липой в одном из многочисленных прохладных парков Царского Села, где всё веяло духом пылкого лицеиста Пушкина, такого же влюбчивого и восторженного. С её плеч спадала живописная испанская шаль, в волосах притаился красный розан. Со временем шаль станет самым ярким и узнаваемым атрибутом Анны...

4. Поэма начала

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: пели, Чтоб в лесах гудели стволы, Войте, ветры, в трубы ущелий, Возглашая ему хвалы! 2 Освежив горячее тело Благовонной ночною тьмой, Вновь берется земля за дело Непонятное ей самой. Наливает зеленым соком Детски-нежные стебли трав И багряным, дивно-высоким, Благородное сердце льва. И, всегда желая иного, На голодный жаркий песок Проливает снова и снова И зеленый и красный сок. С сотворенья мира стократы, Умирая, менялся прах, Этот камень рычал когда-то, Этот плющ парил в облаках. Убивая и воскрешая, Набухать вселенской душой, В этом воля земли святая, Непонятная ей самой. 3 Океан косматый и сонный, Отыскав надежный упор, Тупо терся губой зеленой О подножие Лунных Гор. И над ним стеною отвесной Разбежалась и замерла, Упираясь в купол небесный, Аметистовая скала. До глубин ночами и днями Аметист светился и цвел Многоцветными огоньками, Точно роем веселых пчел. Потому что снова там кольца, Вековой досыпая сон, Старше вод и светлее солнца, Золоточешуйный дракон. И подобной чаши священной Для вина первозданных сил Не носило тело вселенной, И Творец в мечтах не носил. 4 Пробудился дракон и поднял Янтари грозовых зрачков, Первый раз он взглянул сегодня После сна десяти веков. И ему не казалось светлым Солнце, юное для людей, Был как будто засыпан ...

5. Под восточным ветром. Иоганнес фон Гюнтер

Входимость: 1. Размер: 29кб.

Часть текста: «Рига», где я прожил многие месяцы, были в самом лучшем месте Невского проспекта, наискосок от Гостиного двора. Около двенадцати пошел к Кузмину, он жил теперь у Вячеслава Иванова, который уступил ему две комнаты. Мне хотелось многое рассказать Кузмину о минувших пятнадцати месяцах, но немного огорчило то, что он рассказал о новом журнале. К двум московским журналам — брюсовским «Весам», дышавшим на ладан, и «Золотому руну», которое с трудом держалось после того, как Рябушинский прекратил ему свою помощь, в Петербурге должен был присоединиться еще один, в котором уже работали все мои друзья, — а меня никто не пригласил. Журнал назывался «Аполлон», издавал его писатель, поэт и историк искусства Сергей Маковский, с которым я когда-то спорил о Дионисе и Аполлоне. Значит, Аполлон победил, но без меня. Видимо, в редакции места для меня не было, — отдел немецкой литературы был поручен поэту с немецкой фамилией: Виктору Гофману. 1 Но в тот же день Кузмин извлек меня из моей квартиры и повлек в редакцию, которая находилась в первом этаже старинного особняка XVIII столетия на живописной Мойке, недалеко от квартиры Пушкина, где он и умер. Маковский встретил приветливо и сразу же предложил вступить в «молодую редакцию...