Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ю"

1. Гумилев Н.С.: Вожди новой школы

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: характеризуют начало это[го] рассвета [sic]. Первым из них проявил себя К. Бальмонт. Он много путешествовал, много переводил. Собрание сочинений Шелли, Кальдерона, «Сакунтала», «Барсова шкура» (грузинский национальный эпос) и т. д. — вот его подарки русской литературе. Но главная его заслуга не в этих переводах — она в его стихах. Сейчас многие оспаривают достоинство его стихов. Находят их слишком красивыми, неточными по выражению, бедными и манерными по мысли, Это может быть верно, но не так он писал лет двенадцать тому назад. Три его книги того периода, «Горящие здания», «Будем как солнце» и «Только любовь», несмотря на то, что и там есть слабые стихи, навсегда останутся в памяти каждого прочитавшего их. К. Бальмонт первый догадался о простой как пален и старой как мир, но очень трудной для понимания истине, что поэзия состоит в конце концов из слов, так же как живопись из красок, музыка из чередования звуков. Он догадался также, что слова, произнесенные в первый раз, живут, произнесенные во второй раз существуют и наконец произнесенные в третий раз только пребывают. С ним буйно ворвались в мирно пасущееся стадо старых слов, всех этих «влюбленностей, надежд, вер, девушек, юношей, цветов и зорь» новые слова: «дьяволы, горбуны, жестокости, извращенности» — все, что он сам картинно назвал «кинжальными словами»....

2. Избиение женихов

Входимость: 2. Размер: 4кб.

Часть текста: над городом месяц двурогий Остро прорезал вечернюю мглу, Встал Одиссей на высоком пороге, В грудь Антиноя он бросил стрелу. Чаша упала из рук Антиноя, Очи окутал кровавый туман, Легкая дрожь... и не стало героя, Лучшего юноши греческих стран. Схвачены ужасом, встали другие, Робко хватаясь за щит и за меч. Тщетно! Уверены стрелы стальные, Злобно-насмешлива царская речь: «Что же, князья знаменитой Итаки, Что не спешите вы встретить царя, Жертвенной кровью священные знаки Запечатлеть у его алтаря? Вы истребляли под грохот тимпанов Все, что мне было богами дано, Тучных быков, круторогих баранов, С кипрских холмов золотое вино. Льстивые речи шептать Пенелопе, Ночью ласкать похотливых рабынь — Слаще, чем биться под музыку копий, Плавать над ужасом водных пустынь! Что обо мне говорить вы могли бы? — Он никогда не вернется домой, Труп его съели безглазые рыбы В самой бездонной пучине морской. — Как? Вы хотите платить за обиды? Ваши дворцы предлагаете мне? Я бы не принял и всей Атлантиды, Всех городов, погребенных на дне! Звонко поют окрыленные стрелы, Мерно блестит угрожающий меч, Все вы, князья, и трусливый и смелый, Белою грудой готовитесь лечь. Вот Евримах, низкорослый и тучный,...

3. Гумилев Н.С.: Жизнь стиха

Входимость: 2. Размер: 21кб.

Часть текста: различных злаков, почему отказывается сочинить новую «Дубинушку» или обсахаривать горькое лекарство религиозных тезисов? Почему только в минуты малодушия соглашается признать, что чувства добрые он лирой пробуждал? Разве нет места у поэта, все равно, в обществе ли буржуазном, социал-демократическом или общине религиозной? Пусть замолчит Иоанн Дамаскин! Так говорят поборники тезиса «Искусство для жизни». Отсюда — Франсуа Коппэ, Сюлли-Прюдом, Некрасов и во многом Андрей Белый. Им возражают защитники «Искусства для искусства»: «Подите прочь, какое дело поэту мирному до вас... душе противны вы, как гробы, для вашей глупости и злобы имели вы до сей поры бичи, темницы, топоры, довольно с вас, рабов безумных»... Для нас, принцев Песни, властителей замков грезы, жизнь только средство для полета: чем сильнее танцующий ударяет ногами землю, тем выше он поднимается. Чеканим ли мы свои стихи, как кубки, или пишем неясные, словно пьяные, песенки, мы всегда и прежде всего свободны и вовсе не желаем быть полезными». Отсюда — Эредиа, Верлен, у нас — Майков. Этот спор длится уже много веков, не приводя ни к каким результатам, и не удивительно: ведь от всякого отношения к чему либо, к людям ли, к вещам или к мыслям, мы требуем прежде всего, чтобы оно было целомудренным. Под этим я подразумеваю право каждого явления быть самоценным, не нуждаться в оправдании своего бытия, и другое право, более высокое, — служить другим. Гомер оттачивал свои гекзаметры, не заботясь ни о чем, кроме гласных звуков и согласных, цезур и спондеев, и к ним приноравливал содержание. Однако, он счел бы себя плохим работником, если бы, слушая его песни, юноши не стремились к военной славе, если бы затуманенные взоры девушек не увеличивали красоту мира. Нецеломудренность отношения есть и в тезисе «Искусство для жизни», и в тезисе «Искусство для искусства». В первом случае искусство...

4. Гумилев Н.С.: М. Левберг, Т. Чурилин и др.

Входимость: 3. Размер: 16кб.

Часть текста: начиная от изображения себя, как рыцаря под забралом, и кончая парижскими кафе, ресторанами и даже цветами в шампанском. Приблизительность рифм в сонетах, шестистопные строчки, вдруг возникающие среди пятистопных, — Словом, это еще не книга, а только голос поэта, заявляющего о своем существовании. Однако, во многих стихотворениях чувствуется подлинно поэтическое переживание, только не нашедшее своего настоящего выражения. Материал для стихов есть: это — энергия в соединении с мечтательностью, способность видеть и слышать и какая-то строгая и спокойная грусть, отнюдь не похожая на печаль. ...Я вышел как-то из дома, Без взрослых, совсем один. Со мною встретились гномы В саду у пестрых куртин. Все с ветками темной ели, И только один с жезлом; Они смеялись и пели, И звали меня в свой дом. Так звонко они смеялись, Как будто им было смешно, Смешно, что они притворялись Веселыми очень давно... Эти и последние в книге стихи показывают, что Мария Левберг начинает учиться овладевать своим материалом с тем сознательным упорством и бессознательной удачей, какие даются в удел только поэтам. Л. Берман в своей исключительно приятно изданной книге...

5. Гильгамеш. Автор неизвестен. Перевод Гумилёва

Входимость: 3. Размер: 78кб.

Часть текста: и ночью он пируете с ними, Он, кому доверен Урук блаженный, Он, их пастырь, он, их хранитель, Он, прекрасный, сильный, он, мудрый. Мольба их достигла высокого неба, Небесные боги, владыки Урука, сказали Аруру: «Вот, создала ты сына, и нет ему равных, Но жестоко Гильгамеша, днем и ночью пируете, Жениху не оставит невесты и мужу супруги, Он, кому доверен Урук блаженный, Он, их пастырь, он, их хранитель». Внимает их просьбам Аруру, К Аруру великой они приступают снова: «Ты, Аруру, уже создала Гильгамеша, Ты сумеешь создать и его подобье, Пусть они состязаются в силе, а Урук отдыхает». Внимает Аруру и в сердце рождает подобие Ану, Моет руки Apypy, бросает пригоршню глины. И создает Эабани, героя, силу Ниниба. В волосах его тело, он носит, как женщины, косу, Пряди кудрей ниспадают, подобно спелым колосьям, Ни земли, ни людей он не знает, одет, как Гира, Вместе с газелями щиплет травы, Со скотом идет к водопою, С водяною тварью веселится сердцем. Один охотник, искусный ловчий, У водопоя его заприметил, Еще и еще раз у водопоя. Испугался охотник, его лицо потемнело, Опечалился сильно, горько заплакал, Сердце сжалось, и...